Кроткая

– Коне́чно мо́жно де́лать и на вся́ком ме́сте хоро́шее, – сказа́ла она́, бы́стрым и прони́кнутым взгля́дом смотря́ на меня́. – И́менно на вся́ком ме́сте, – вдруг приба́вила она́. О, я по́мню, я все э́ти мгнове́ния по́мню! И ещё хочу́ приба́вить, что когда́ э́та молодёжь, э́та ми́лая молодёжь, захо́чет сказа́ть что́–нибудь тако́е у́мное и прони́кнутое, то вдруг сли́шком и́скренно и наи́вно пока́жет лицо́м, что “вот, де́скать, я говорю́ тебе́ тепе́рь у́мное и прони́кнутое”,– и не то чтоб из тщесла́вия, как наш брат, а та́ки ви́дишь, что она́ сама́ ужа́сно це́нит всё э́то, и ве́рует, и уважа́ет, и ду́мает, что и вы всё э́то то́чно так же, как она́, уважа́ете. О и́скренность! Вот те́м–то и побежда́ют. А в ней как бы́ло преле́стно!