Кроткая

Наза́втра то́же с утра́ ушла́, напослеза́втра опя́ть. Я за́пер ка́ссу и напра́вился к тёткам. С ни́ми я с са́мой сва́дьбы прерва́л – ни их к себе́, ни са́ми к ним. Тепе́рь оказа́лось, что она́ у них не была́. Вы́слушали меня́ с любопы́тством и мне же насмея́лись в глаза́: “Так вам, говоря́т, и на́до”. Но я и ждал их сме́ха. Тут же мла́дшую тётку, деви́цу, за сто рубле́й подкупи́л и два́дцать пять дал вперёд. Че́рез два дня она́ прихо́дит ко мне: “Тут, говори́т, офице́р, Ефимо́вич, пору́чик, бы́вший ваш пре́жний това́рищ в полку́, заме́шан”. Я был о́чень изумлён. Э́тот Ефимо́вич бо́лее всего́ зла мне нанёс в полку́, а с ме́сяц наза́д, раз и друго́й, бу́дучи бессты́ден, зашёл в ка́ссу под ви́дом закла́дов и, по́мню, с жено́й тогда́ на́чал смея́ться. Я тогда́ же подошёл и сказа́л ему́, чтоб он не осме́ливался ко мне приходи́ть, вспо́мня на́ши отноше́ния; но и мы́сли об чём–нибудь тако́м у меня́ в голове́ не́ было, а так про́сто поду́мал, что наха́л. Тепе́рь же вдруг тётка сообща́ет, что с ним у ней уже́ назна́чено свида́ние и что всем де́лом ору́дует одна́ пре́жняя знако́мая тёток, Ю́лия Самсо́новна, вдова́, да ещё полко́вница, – “к не́й–то, де́скать, ва́ша супру́га и хо́дит тепе́рь”.