Да, невероя́тно. Но она́ всё–таки могла́ угада́ть и пра́вду, – э́то–то и блесну́ло в уме́ моём вдруг, всё в то же мгнове́ние. О, како́й вихрь мы́слей, ощуще́ний пронёсся ме́нее чем в мгнове́ние в уме́ моём, и да здра́вствует электри́чество челове́ческой мы́сли! В тако́м слу́чае (почу́вствовалось мне), е́сли она́ угада́ла пра́вду и зна́ет, что я не сплю, то я уже́ раздави́л её мое́ю гото́вностью приня́ть смерть и у ней тепе́рь мо́жет дро́гнуть рука́. Пре́жняя реши́мость мо́жет разби́ться о но́вое чрезвыча́йное впечатле́ние. Говоря́т, что стоя́щие на высоте́ как бы тя́нутся са́ми кни́зу, в бе́здну. Я ду́маю, мно́го самоуби́йств и уби́йств соверши́лось потому́ то́лько, что револьве́р уже́ был взят в ру́ки. Тут то́же бе́здна, тут пока́тость в со́рок пять гра́дусов, о кото́рую нельзя́ не скользну́ть, и вас что́–то вызыва́ет непобеди́мо спусти́ть куро́к. Но созна́ние, что я всё ви́дел, всё зна́ю и жду от неё сме́рти мо́лча, – могло́ удержа́ть её на пока́тости.