Но надвига́лась весна́, был уже́ апре́ль в полови́не, вы́нули двойны́е ра́мы, и со́лнце ста́ло я́ркими пучка́ми освеща́ть на́ши молчали́вые ко́мнаты. Но пелена́ висе́ла пе́редо мно́ю и слепи́ла мой ум. Рокова́я, стра́шная пелена́! Как э́то случи́лось, что всё э́то вдруг упа́ло с глаз и я вдруг прозре́л и всё по́нял! Слу́чай ли э́то был, день ли пришёл тако́й сро́чный, со́лнечный ли луч зажёг в отупе́вшем уме́ моём мысль и дога́дку? Нет, не мысль и не дога́дка бы́ли тут, а тут вдруг заигра́ла одна́ жи́лка, замертве́вшая бы́ло жи́лка, затрясла́сь и ожила́ и озари́ла всю отупе́вшую мою́ ду́шу и бесовску́ю го́рдость мою́. Я тогда́ то́чно вскочи́л вдруг с ме́ста. Да и случи́лось оно́ вдруг и внеза́пно. Э́то случи́лось пе́ред ве́чером, часо́в в пять, по́сле обе́да. . .