Кроткая

Не опра́вдываться же? Тут гла́вное – э́та ка́сса ссуд. Позво́льте–с: я знал, что же́нщина, да ещё шестна́дцати лет, не мо́жет не подчини́ться мужчи́не вполне́. В же́нщинах нет оригина́льности, э́то – э́то аксио́ма, да́же и тепе́рь, да́же и тепе́рь для меня́ аксио́ма! Что ж тако́е, что там в за́ле лежи́т: и́стина есть и́стина, и тут сам Милль ничего́ не поде́лает! А же́нщина лю́бящая, о, же́нщина лю́бящая – да́же поро́ки, да́же злоде́йства люби́мого существа́ обоготвори́т. Он сам не поды́щет свои́м злоде́йствам таки́х оправда́ний, каки́е она́ ему́ найдёт. Э́то великоду́шно, но не оригина́льно. Же́нщин погуби́ла одна́ лишь неоригина́льность. И что ж, повторя́ю, что вы мне ука́зываете там на столе́? Да ра́зве э́то оригина́льно, что там на столе́? О–о!