Ну, го́рдая! Я, де́скать, сам люблю́ го́рденьких. Го́рдые осо́бенно хороши́, когда́. . . ну, когда́ уж не сомнева́ешься в своём над ни́ми могу́ществе, а? О, ни́зкий, нело́вкий челове́к! О, как я был дово́лен! Зна́ете, ведь у ней, когда́ она́ тогда́ у воро́т стоя́ла заду́мавшись, чтоб сказа́ть мне “да”, а я удивля́лся, зна́ете ли, что у ней могла́ быть да́же така́я мысль: “Е́сли уж несча́стье и там и тут, так не лу́чше ли пря́мо са́мое ху́дшее вы́брать, то есть то́лстого ла́вочника, пусть поскоре́й убьёт пья́ный до́ смерти!” А? Как вы ду́маете, могла́ быть така́я мысль?