Кроткая

– А пра́вда, что вас из полка́ вы́гнали за то, что вы на дуэ́ль вы́йти стру́сили? – вдруг спроси́ла она́, с ду́бу сорва́в, и глаза́ её засверка́ли.– Пра́вда; меня́, по пригово́ру офице́ров, попроси́ли из полка́ удали́ться, хотя́, впро́чем, я сам уже́ пе́ред тем по́дал в отста́вку.– Вы́гнали как тру́са? – Да, они́ присуди́ли как тру́са. Но я отказа́лся от дуэ́ли не как трус, а потому́, что не захоте́л подчини́ться их тирани́ческому пригово́ру и вызыва́ть на дуэ́ль, когда́ не находи́л сам оби́ды. Зна́йте, – не удержа́лся я тут, – что восста́ть де́йствием про́тив тако́й тирани́и и приня́ть все после́дствия – зна́чило вы́казать гора́здо бо́лее му́жества, чем в како́й хоти́те дуэ́ли . Я не сдержа́лся, я э́той фра́зой как бы пусти́лся в оправда́ние себя́; а ей то́лько э́того и на́до бы́ло, э́того но́вого моего́ униже́ния. Она́ зло́бно рассмея́лась.– А пра́вда, что вы три го́да пото́м по у́лицам в Петербу́рге как бродя́га ходи́ли, и по гри́веннику проси́ли, и под биллиа́рдами ночева́ли?