Ви́дите: в мое́й жи́зни бы́ло одно́ стра́шное вне́шнее обстоя́тельство, кото́рое до тех пор, то есть до са́мой катастро́фы с жено́й, ка́ждый день и ка́ждый час дави́ло меня́, а и́менно – поте́ря репута́ции и тот вы́ход из полка́. В двух слова́х: была́ тирани́ческая несправедли́вость про́тив меня́. Пра́вда, меня́ не люби́ли това́рищи за тяжёлый хара́ктер и, мо́жет быть, за смешно́й хара́ктер, хотя́ ча́сто быва́ет ведь так, что возвы́шенное для вас, сокрове́нное и чти́мое ва́ми в то же вре́мя смеши́т почему́–то толпу́ ва́ших това́рищей. О, меня́ не люби́ли никогда́ да́же в шко́ле. Меня́ всегда́ и везде́ не люби́ли. Меня́ и Луке́рья не мо́жет люби́ть. Слу́чай же в полку́ был хоть и сле́дствием нелюбви́ ко мне, но без сомне́ния носи́л случа́йный хара́ктер. Я к тому́ э́то, что нет ничего́ оби́днее и несно́снее, как поги́бнуть от слу́чая, кото́рый мог быть и не быть, от несча́стного скопле́ния обстоя́тельств, кото́рые могли́ пройти́ ми́мо, как облака́. Для интеллиге́нтного существа́ унизи́тельно. Слу́чай был сле́дующий.